- ...да без толку, - морщилась Белка, - там же починено всё. Диагностику провели, окурили там всю площадь, но так, для галочки. Это как следы искать после генеральной уборки. Вот если бы…
Мавка замолкла и уставилась в пол кабины. Спрашивать, что “если”, никто не стал - все знали. Все, правда, искренне считали, что Белка и ее напарник друг друга терпеть не могли, и часть успеха в их совместной работе заключалась в скорости, с которой аналитики пытались избавиться от общества друг друга. Потом, после взрыва на “Дорате” Белка взяла отпуск, не вышла из него, и вытаскивал ее лично Шмидт, который потом шепотом рассказывал, в каком состоянии подчиненную нашел.
Варда даже предложила оплатить рехаб, ну потому что нельзя разбрасываться специалистами, но Дикий уверял, что лучшей реабилитацией для мавки будет работа и, кажется, не ошибся. На заводе она чуть ожила, обнюхала каждый силовой узел, долго вглядывалась в логи диагностики, что-то записывала и привычно ворчала под нос, да и сейчас, во время перелета, держалась вполне бодро среди сосредоточенных безопасников.
Шмидт сказал, что фату больше никуда без “мальчиков” не отпустит, и на работников “Дораты” смотрел искоса. Волком, как сказала Ронви, тут же получив тычок за дурацкую шутку. Теперь баньши, пренебрегая правилами безопасности, сидела на полу, у ног Варды, и подпиливала когти, время от времени полируя замшевой тряпочкой то их, то автомат.
Фата Армеро полулежала в кресле, таком же неуместном в военной “вертушке”, как и сама она в целом среди собственной охраны. Презирая все законы физики (что, в принципе, нормально в случае, когда имеешь дело с высокородной фатой) оно стояло, ничем не закрепленное, и Варда в нем пила кофе из стаканчика с логотипом “МакМирддинс”, покачивая свисающей с подлокотника левой ногой. На ней едва держался домашний тапочек. Один. Вторая оставалась босой.
Фата Армеро покивала Белке, с достоинством застегнула пуговицу на шелковой пижаме и уставилась в монитор ноутбука.
- Скоро будем, - рискнул вставить слово Шмидт, не теряющий надежды, что нанимательница и подопечная в одном лице наконец приведет себя в порядок. Столько времени рядом с эльфами, ничему не учится - примерно это было написано на лице смотрящей на него Ронви.
- Угу, - буркнула Варда, роняя тапок.

Рух опустился на площадку, военные самолеты сопровождения, которые вели армеровский транспортник до посадки, сделали прощальный круг и растворились в предрассветной хмари. Варда вышла последней, в сопровождении баньши, у которой вид был едва ли не более расслабленный, чем у ее хозяйки, даже при том, что пятнистая форма грозно отсвечивала золотыми знаками по рукавам, и сплетающимися анкхами, и спиралями, перетекающими друг в друга, и всеми семидесятью двумя печатями Хранителей, собранными в единый рисунок.
Варда зевала и куталась в плед.
- Шесть утра, - ворчала она, и, судя по лицам сопровождающих, они уже смирились, - шесть утра… какая гнусная, отвратительная, социо… ненавистническая идея. Это надо запретить законодательно… Ронви, еще кофе.
Едва разлепив веки, она увидела вдалеке транспортник Амарго и просто протянула стакан за новой порцией утренней бодрости.
- Давайте же поспешим.
Но шаг не прибавила, так и шлепала босиком по обледеневшему покрытию.

- Мне не холодно, - зевнула Варда, хотя куртку сбрасывать не стала. И говорила чистую правду. Возможно, будь она чуть менее сонной, то удивилась бы, но сейчас тот факт, что снег под ногами казался ей чем-то, вроде хлопьев пенопласта, воспринимался, как данность. Она лениво шевелила босыми пальцами на истоптанном полу отсека и плохо реагировала на реальность, оживляясь только при слове “виски”.
- Хочу.
Ну, правду сказать, от виски там был только запах, но и то неплохо. От первых пары глотков мир прорвало обратно и фата Армеро тут же подобрала ноги под себя, кутаясь в предложенную одежду, и даже до конца осознала, куда они двигаются, тому немало способствовал вид фаты Амарго в черной броне и непрекращающаяся тряска, от чего Варда немедленно надулась на окружающий мир.
- Доброе утро, - мрачно сказала она, по привычке обозначая деяние щелчком пальцев. С легким грозовым проблеском пижама сменилась на форму службы безопасности, правда, никакой брони и никакого оружия на ней не было, только печати и ритуальный нож у пояса.
Уже другой, конечно, хотя о потере того Варда некоторое время сожалела.
Так тут же стало значительно теплее, к тому же, больше не приходилось касаться ногами грязного пола - и почему минуту назад ее это не беспокоило? Мерзость какая.
- Если мы и там ничего не найдем, будет обидно.

На берегу они погрузились в моторную лодку, и некоторое время Варда шипела про себя, недобрыми словами поминая собственные разработки, не позволяющие просто открыть путь на военный катер - теперь в качестве расплаты приходилось хвататься руками за края и терпеть ледяные брызги в лицо. Ей почти захотелось вернуться в то состояние, там по крайней мере это не имело значения, но вместо этого только стало снова клонить в сон, так что остаток пути она бессовестно проспала на плече у фаты Шилат, игнорируя холодный ветер и бессмысленно-отвратную, в общем-то, погоду.
Хотелось вести себя, как Анейрин в отрочестве: топать ногами и ныть. Просто потому что.
У кромки унылого берега под ботинками хрустел намерзший на гальку лед. Сопровождающие рассыпались вдоль линии деревьев, сжимая оружие и вглядываясь между ними, но как спросил бы кто фату Армеро - смотреть было нечего, обычная глушь в этой части континента в декабре, палая почерневшая листва, чуть присыпанная снежком, переплетение черных веток на фоне белого неба и полная тишина. Она чуть поковыряла носком желтый песок там, где обрывалась к берегу плодородная почва.
Песок здесь единственный имел какой-то цвет, пока Белка и Ронви не растянули защитную сеть, правда, видели ее не все, но хоть какая-то иллюминация. Военные и сбшники Дораты терпеливо приняли и окуривание ладаном, и стандартные начертания кровью принесенного в жертву ворона. Когда ритуал окончился, Шмидт осторожно вынес на берег юную русалку, закутанную в плед поверх белоснежной ночной рубашки, и передал с рук на руки военным: та не могла стоять сама, и ее так и держали на руках, не опуская.
- Ведите, - наконец кивнула Варда, признав, что всё нужное сделано.

“Мальчики” Шмидта, хоть и были профессионалами, оставались заносчивыми мудаками: ходили слухи, что это непременное условие работы на Армеро, а если случалось так, что кто-то подписывал контракт и клялся в верности дому пустынных котов, то, стоило ему написать свое Имя на пергаменте, как он немедленно становился всё тем же заносчивым мудаком без признаков совести и такта. Так вот совесть и такт требовали хотя бы не закатывать глаза при виде действий военных, но безопасники обходились без этих важных качеств.
Шмидт сосредоточенно жевал ядовитого скорпиона: между белых клыков еле заметно подергивались последние сегменты хвоста.
Была зима, и легкий мороз только изредка отпускал этот берег, так что горелые ошметки, разбросанные по взрытой в драке земле, практически не пахли. Ронви начала морщить нос только футов за тридцать до поляны, да и пованивало там скорее гарью и сажей, а не гнильем. Удивительно, что кокатрис даже не разложился до сих пор, так и валялся кусками.
- Какое интересное место, - жуя зубочистку, флегматично заметила Варда, - это вы его так, Шилат?
- Видимо. - эльфа показательно безразлично пожала плечами, хотя, если вдаваться в подробности, она так толком и не знала, что именно в тот момент делала, и каким образом смогла из мёртвого сделать ещё более мёртвое так надёжно, что оно до сих пор не восстало - а между прочим, такая забавная особенность у жителей Леса была. Шилат изучила на досуге всякую секретную документацию и отчеты исследователей, и потому никак не могла взять в толк, как вообще они вдвоем, безоружные и без средств защиты, сумели выбраться из этого места практически невредимыми. Даже сейчас, при условии полной готовности, первоклассной экипировки и до зубов вооруженного эскорта, шансы были не то чтоб стопроцентными.
Фата чихнула и кивнула туда, где, видимые её внутреннему зрению, слабо тлели следы полукровки - болото, к счастью, немного подморозило.
-- Шли оттуда, - сказала она, - вы хотите взять образцы, или идем дальше?
Один из военных, не дожидаясь разрешения, уже задумчиво ковырялся в куске сизого нетухнущего мяса, наваливая сочащуюся тёмным субстанцию в недобро помаргивающие защитными пентаклями контейнеры. Фата Амарго поморщилась: без военных её вообще сюда, в Лес, не хотели пропускать, а исследовательский отдел под конец так и вовсе навязал своего эксперта; эльфа думала, что вряд ли в этом будет много толку, но сопротивлялась не слишком - ну мало ли, вдруг армия Вавилона в кои-то веки удивит её, а не, как это обычно случалось, наоборот.
- Неа, не хотим, - Варда на свои подчиненных не оглядывалась, достаточно хорошо чувствуя считывающие заклинания, которые Ронви и Белка накладывали на поляну, восстанавливая ход событий. Понятное дело, только в магическом плане, но это и было ровно то, что им нужно.
Тухлятина их, понятное дело, интересовала слабо.
- Нам бы место выхода.
Остальное вторично. Фата Армеро потрясла головой и продолжила задумчиво вырезать что-то на левой ладони обсидиановым ножом. Теоретически, можно было сделать это на теле русалки, но останавливаться она не хотела.
Сигиль упрямо не складывался.
- Там остановимся и нам необходимо будет провести несколько ритуалов. Никто не возражает?
Кровь капала на прошлогодние листья будто бы в строгом порядке и зажигалась золотыми пятнами.
Шилат вроде бы с облегчением вздохнула - оставаться на поляне долго она не хотела, то ли чувствуя опасность, а то ли не желая вспоминать события, которые привели ее к тому, что настоящим спасением она считала возможность кому-то отдать ей приказ, используя Имя.
Дорога уводила в низину - группе пришлось растянуться на несколько десятков метров, прыгая с кочки на пригорок - впереди шла суровая майор, периодически швыряя вперед какие-то лаконичные служебные заклинания, судя по всему, то ли поисковые, то ли сигнализационные, фата указывала ей дорогу, изредка корректируя направление - следы за неполную неделю расползлись уродливыми кляксами, иногда пропадали на двадцать, а то и тридцать ярдов, а иногда были разбросаны относительно друг друга на полсотни футов, будто островки суши в этом болоте на самом деле беспрестанно плавали, так что поиск места выхода занял порядочно времени, намного больше, чем той ночью.
- Будто дорогу кто-то путает, - эльфа снова сморщила нос, - должно быть, за теми деревьями, на пригорке.
- Угу, "будто"...
Шмидт развернулся на звук совершенно звериным движением за пару секунд до того, как военные вскинули автоматы, и за секунду до того, как Ронви рявкнула:
- Нет! - тоном, от которого хотелось сесть и помахать хвостом, даже если у тебя его не было. Шмидт поперхнулся вдохом и тихонько сплюнул жидкий огонь, глядя, как сквозь черные обледенелые ветки в их сторону волочится труп.
Выглядел он так, будто его что-то держало на ниточках, по крайней мере, насколько понимала Варда, на согнутые под таким углом ноги опираться довольно сложно, да и вообще он выглядел сгорбленным, словно неведомая сила подвесила его за крюк в спине. Хоть и было холодно, но трупными пятнами уже пошел, и лицо ему кто-то объел, но пилотская форма, хоть и рваная, была более, чем узнаваема.

Рой схлынул так же стремительно и внезапно, как и появился. Стало тихо, не шумели листья, не скрипели деревья, сама фата пыталась даже не дышать, не веря в то, что всё закончилось. Попробовала пошевелиться - вурдалак казался невыносимо тяжелым и не шевелился. Кое-как, с использованием магии и шепотом взывая по Матери, Шилат сумела его с себя скинуть, гадая, то ли тот потерял сознание, то ли перестраховывался - но реальность была куда хуже.
Вурдалак был мёртв и наполовину, с верхней своей части, съеден.
Эльфа оглянулась, поднимаясь сначала на колени, потом в полный рост - не все из военных пережили нападение, кое-кто из фейри, схватившись за залитое кровью лицо, ворочался в пожелтевшей осоке, майор-кабалист опускала ритуальный серпик, и напряженно звенящая вокруг неё сфера рассеялась, опадая отмершими стрекозиными крыльями в болото.
Мешок для трупов был разодран, а его содержимое, судя по всему, тоже было порядочно изъедено.
Шмидт сплюнул остатками скорпионьего пламени - перед ним лежал широкий конус опаленной земли, присыпанной пеплом. Ронви с шипением трясла обожженными руками над мешком и ругалась последними словами, пока "мальчики" из охраны наскоро осматривали останки в лохмотьях черного брезента, что-то записывая в блокноте на коленке.
- Как? Ну вот как?! - обычную реплику Белки озвучил совершенно другой голос, и ее любимым вопросом задавался золотоволосый тилвит-тег из ее подчиненных, просто потому что сама мавка в этот момент распадалась на мертвых листьях, оставляя после себя воду и быстро засыпающих золотых рыбок.
Варда поморщилась, опуская окровавленную ладонь. В палец ей вцепился летучий мерион - то есть, как... мертвый летучий мерион, чьи предки уже явно несколько поколений чем-то тяжело болели, настолько тяжело, что он далеко ушел от... скажем, образца.
- Надеюсь, он не ядовит, - бросила она, заворачивая мертвечину в платок, - смотрите, какая прелесть.
Решительно, количество досадных неприятностей в последнее время переполнило чашу ее терпения, и фата Армеро мрачнела с каждой секундой, а хуже того, начала раздражаться.
- Вы в порядке? - уточнила Шилат, хотя видела, что фата отделалась малой кровью, причем, в прямом смысле. Слова соболезнования она решила не высказывать, хотя бы потому, что это было совершенно неконструктивно, а печалиться о мертвых в таком месте было слишком неосмотрительно.
- Лесу вроде как не по нраву, что мы сюда пришли, - капрал сплюнул, отхаркивая забившую рот болотную грязь, вытер лицо измаранной в ней же перчаткой и помог подняться сослуживцу-исследователю, прижимающему к груди желтый ящик с образцами так, будто это было самым ценным в его жизни. Беглый осмотр принес неутешительные результаты - четверо погибших, включая мавку из людей Армеро, уходили в землю, каждый по-своему, но одинаково растворяясь в этом злобном лесу; много раненых, а абсолютно целыми, без повреждений, остались только две эльфийские фаты, и то, с натяжкой - Варду всё-таки покусали, а Шилат никак не могла вдохнуть полной грудью, и надеялась, что бравый охранник не заставил её ребра треснуть. Не такая уж великая цена за спасение, если подумать - но дышать от того легче не становится.
- Давайте-давайте, быстрее, - поторопила группу майор, помахивая своим серпиком, и с него слетало что-то чёрное, - не нужно тут задерживаться. Хотите лежать с ними рядом, в этом Богиней проклятом лесу?!
Напоминать об опасности не требовалось, но её окрик, кажется, привел некоторых в себя. Фата Амарго тоже взяла себя в руки и сосредоточилась, снова выискивая след. И-и-и…
- Ничего, - растерянно произнесла она, открывая глаза, - я не могу найти путь. Только что ведь всё было… Бесовщина.
Майор рефлекторно качнула серпиком.
- Но ведь вы показывали втуда, фата? - сосредоточенно уточнил исследователь, - перед тем, как оно… они сюда вышли. Давайте пойдем в ту сторону, а там, может, след снова отыщется.
- Ну конечно, - сварливо заметила Варда, рывком головы откидывая с лица непослушные волосы, - давайте пойдем туда. Потом еще туда и вон туда, вдруг случится чудо и мы выйдем к нужному месту. Или не выйдем. Или выйдем, но к серому августу.
Она злилась. Не на фату Амарго, не на военных, и даже не на Лес. Ни на что конкретное, скорее на мироздание в целом и на себя немного - фата Армеро терпеть не могла терять сотрудников, то ли потому что на самом деле беспокоилась о каждом, то ли потому что(и из этого во многом проистекало первое) каждый из них был тщательно отобран в эту коллекцию.
- Жертва в порядке?
Золотоволосый тег кивнул, быстро "подхватив знамя" за Белкой, он вполне успешно делал вид, будто всегда здесь был. Так их воспитывали. Так им объясняли корпоративные ценности. Чуть позже Варда узнает, как его зовут, если мальчик продержится достаточно долго.
Накачанная транквилизаторами русалка даже не поняла, чего только что избежала для участи куда более ужасной и возвышенной.
- Я рассчитывала приберечь ее, - объяснила фата Армеро, - заложные девственницы, знаете, на дороге не валяются, даже с учетом страховки и контрактов. Но чего не сделаешь ради дела. Сейчас поищем ваш след... Шилат, а ваш спутник кровью здесь не капал случайно?
- Возможно, - ответила Шилат, - я, если честно, не помню. Если и да, то не слишком много. Но можно попробовать и поискать.
- Это безумие! – вдруг взвился один из военных, будто бы очнувшись, - нужно немедленно поворачивать назад! Вдруг там таких, - брезгливо показав на мешок, он невольно сглотнул слюну, - сотни, и за каждым летит такая же орда насекомых?! Эта часть Леса совершенно не изучена, мы должны развернуться и…
- Поговори мне тут! – рявкнул вурдалак, носивший нашивки Амарго, - вы, вообще-то, сопровождение, а не наоборот!
- Постойте… - попыталась влезть майор, запрятывая серп за пояс.
- А ты сам кто? – кипятился паникер, - король Леса, что ли?
- Ма-алчать! Снова беду хотите на голову накликать?
- Тебя забыли спросить, молокосос!
Шилат почувствовала, что внутри неё тоже поднимается, клокоча, ярость – зачем они принялись препираться, неужели не понимают, как это опасно? Захотелось даже приложить капрала, который начал синеть от напряжения, чем-то тяжелым по голове – впрочем, такие мысли фату преследовали достаточно часто, и потому особого внимания она им не уделяла. Что до остальных – те, буквально стоя на остатках тел своих товарищей, агрессивно спорили, и дело действительно вот-вот должно было дойти до мордобоя, вроде как, даже начали подключаться люди фаты Армеро, что до Амарго – так те всегда были рады кулаки почесать, и кровь вот-вот должна была пролиться снова.
Безобразие.
Будто не понимали, в компании кого находятся.
Это Лес, вдруг поняла Шилат, и произнесла вслух:
- Это Лес. Он нас снова путает!

Барабаны гремели. Над растянутой на жухлой траве жертвой завис Шмидт с обсидиановым ножом, и ему хватило одного взмаха, чтобы тонкие рыбьи кости хрустнули, высвобождая содержимое грудной клетки.
- Ий-а! - крикнул Дикий, и стоящая рядом с Шилат Варда вторила общему хору, - ииий-я! иии-йа! Коатликуэ! Ииий-я! Та, что в платье из змей!
Погрузив руки между раскрытыми ребрами, полукровка вынула синее сердце, и, горстями зачерпывая кровь, сначала умылась, затем обмазалась ей, не прекращая топать под барабанный бой.
- Ииии-йа!
- Да будет охота! - перехватывая свободной рукой копье с обсидиановым наконечником, Варда вдруг подмигнула фате Амарго с таким видом, будто вокруг не происходил поисковый ритуал. Будто приглашала поучаствовать в какой-то веселой шутке, - ииии-йа!
Хрустальный шар вспыхнул и следом за ним так же загорелось сердце, в один взмах насаженное на копье.
- Бежим! - майор жестами направляла солдат, отдавай короткие команды, - рассредоточиться и следовать за ними!
- Бежим, - без предупреждения Варда мазнула ладонью через лицо Шилат, - бежим, потому что охота началась.
В такой охоте фате Амарго ещё не приходилось участвовать, но это слегка напоминало тейндские игры – и потому неожиданным образом успокаивало. Пугала неизвестность, а сейчас всё стало предельно ясным: вот они, охотники, ловцы и загонщики, а где-то там – цель, жертва и средство стать самым опасным хищником в этом лесу. Неважно, что с лесом что-то не так, неважно, что происходит вокруг – стоит вспомнить о своих недобрых корнях, стать частью дикой, опасной кровавой пляски, не сулящей ничего доброго тому, кто ее увидит.
И она побежала, на ходу размазывая кровь правой ладонью. Ритуального оружия у Шилат не было, был тяжелый пистолет, заряженный зачарованными разрывными – она на бегу мазнула ладонью по рукоятке, перемахивая через лежавший ствол, и только спустя несколько секунд поняла, что вслед за гоном с поваленного дерева наблюдали чьи-то чернильные глаза с неприятно-зелеными белками.
Целая сотня, наверное.
Может, глаза принадлежали тем, чьи руки так цепко выхватывали сигарету с опиумом?
Казалось, барабанный бой осел в ушах, и, подчиняясь этому внутреннему ритму, эльфа ускорилась – большинство участников охоты были выше её и быстрее, и потому приходилось пользоваться какими-то звериными резервами, не разрешая себя обогнать, держась в голове хищной процессии, в сени синего сияния. Сердце вторило в такт и требовало ещё чьей-то крови – интересно, думала фата оставшейся холодной половиной разума, найдут ли они здесь кого-то, кого снова можно будет убить? Или им достанутся снова только окурки?
- Хэй!
...перемахивая через поваленный ствол одним движением Дикий всаживает копье в бесформенную кучу мертвой плоти.
- Хэй!
...ветви движутся и стонут в вышине, не дожидаясь ветра - и не дождутся, потому что ветер, испуганный, замер и ждет, когда это кончится.
- Иииии... - завывает загонщица.
- ...йаааа! - сладострастно выдыхают егеря следом, и им вторят солдаты вместе с вурдалаками, чьи глаза мерцают красным.
- Иииии...
Варда дышит через раз, легко перепрыгивая стволы и ветки, под ступнями что-то хрустит и время от времени холодные пальцы царапают щиколотки в безуспешной попытке остановить. Она бежит по белому снегу, потом по мертвым листьям, которые переходят в...
...разбитый кафель и заплеванный бетон подземных переходов, в глубине которых ждет женщина в песочной форме, женщина с разбитым лицом и незнакомыми словами...
- Ииии...
Сердце вспыхивает, обсидиан не трескается - сразу плавится, стекая вниз: охота танцует на поляне, между желтых бочек с маркировками драконьего топлива, между нагромождениями заводского хлама, образующими почти что лабиринт, неизвестно, как сюда попавший, неизвестно, кем построенный, но в нем определенно водится добыча: кто-то скрывается за ящиками и тряпками.
- ...йааа! - визжит фата Армеро, вгоняя призрак копья в бурлящую черную лужу посередине, и та застывает гладким подобием обсидианового зеркала. А потом из ответвлений лабиринта начинают выходить...
- Но они же мертвые, - обреченно говорит майор, - совершенно мертвые. Это ловушка.
Фата Армеро смеется, глядя прямо в глаза Черной, так, будто знает ее Имя, и не сомневается в нем. Смеется и бросает ей отнятое у Шмидта копье.
Конечно, ловушка. Но для кого?
Шилат не улыбалась даже краешком рта, оставшись сосредоточенной, холодной и злой; она физически не могла узнать весь тот хлам, который оказался тут, в лесу, но мгновенно опознала маркировки на стальных канистрах, каждая из которых ещё хранила отголоски заводских печатей; опознала и потому теперь погружалась в тёмную ярость – наподобие той, в которую погружается дракон, обнаруживший пропажу нескольких монеток из своей сокровищницы.
Мёртвых было много. Намного больше, чем можно было ожидать – и среди них никого из зверья. Некоторые поросли бурым плющом, грибами или мхом, у некоторых вытекли глаза и теперь глазницы сочились чем-то чёрным, как у того куролиска, и сквозь чёрное прорастали длинные белые черви; у многих, заметила Шилат, не хватало кистей рук.
Ловушка. Может, и не на них.
Многие из мертвецов были детьми. Часть – заметно обгорела. И все они были не родными Лесу, такими же чужими, как и живые пришельцы.
Перед тем, как взмахнуть копьем так, как делали это её предки, подчиняя себе пустынные города и принося смерть песчаным фейри, чьих имён уже даже не помнила история, она рванула косу, оставшись простоволосой, с непокрытой головой, и оскалилась, демонстрируя слишком острые для приличной эльфы клыки.
Посмели. Взять. Моё.
Шмидт снова дохнул пламенем и с этого началось. Егеря Охоты, как и вурдалаки, не пользовались огнестрельным оружием, но военные ни в чем себе не отказывали, и воздух в равной мере наполнился пулями, проклятиями и ядовитыми осами.
Варда разбежалась, вспрыгивая на ближайший ящик, и потянула за собой Черную, чтобы удобнее встать спиной к спине, там, сверху, пнула ближайшего мертвеца, обросшего поганками, и потом воткнула копье в гниющий череп - он упал только тогда, когда его коснулся плавящийся обсидиан.
- Ииии-йа! Та, что в платье из змей, смотрит на вас! - голос фаты Армеро без труда перекрывал шум и гудение проклятий, - смерть! смерть!
- Смерть!
Вурдалаки просто завыли, подхватывая вой Шмидта и не забывая рвать гнилье когтями. Гнилье так и не поняло, что это оно было объектом охоты.
Охота удалась на славу - хотя смерть и без того царила в этом месте, её стало ещё больше. «Смерть» - стучали барабаны в ушах каждого; «смерть!» - пел зачарованный обсидиан и заточенная бронза и медь клинков; «смерть!!!» - гудел огонь, рассекая холодный воздух и превращая мёртвое в прах и пепел. Привлеченные песней охотников, из глубин леса и зарослей мусора выбредали всё новые и новые мертвецы, безглазые, безногие, безголовые – многие, сразу было видно, были тут не первый год, и потому почти слились с лесом, их кости превращались в мертвое дерево, а кожа и волосы – в кору, мох и глину; на их лбах отпечатались странные узоры, будто птичьи следы, но сейчас они горели недобрым зеленым огнём, не как гнилушки, а как магические печати. Шилат птицей взлетела на ближайшее взгромождение металла, не задумываясь о том, есть ли там холодное железо – но не думала о том, что упадёт, её держала волна ярости, широким кругом охватившей участников охоты.
- Смерть! – крикнула и эльфа, крутанув копье вокруг себя, и вслед за лезвием в воздухе расплывался жидкий огонь, падающий мёртвым на головы.
Охота удалась на славу, они падали, горели, плавились, возвращались в землю, прах к праху, лес к Лесу, и охотники жертвовали своей кровью, чтобы их упокоить, и танцевали на бочках и ящиках, поджигая курган за курганом.
И Лес впервые почувствовал опасность.
И Лес отступил.
Варда молча смотрела на трещины на поверхности обсидиановой лужи, которые образовывали очень четкий и понятный узор, где каждая заканчивалась сияющей точкой, и всего таких было пять.
- Мы здесь, - сказала она, указывая на след от удара копья, - а вот это места, куда они выходили.
За ее спиной было почти тихо: кто-то из военных добивал то, что еще шевелилось, но самым громким звуком оставалось потрескивание и гудение пламени, от которого ей сейчас было почти жарко, несмотря на полное отсутствие одежды. Фата Армеро почесала плечо, с которого коркой сходила синяя кровь, и печально попросила:
- Шилат, а у вас нет какой-нибудь шоколадки с собой? Я что-то не рассчитала... энергозатраты.

- Пасторальненько, - одобрила Варда, шагая следом - прямо на старые деревянные мостки, отполированные временем и ногами.
Над озером (бассейном) стоял июльский полдень, золотой и прозрачный, но северный: вместо олив и винограда лежащее в низине озерцо окружало разнотравье, и запах его под солнечным светом, казалось, струился вверх дрожащим маревом. У края мостков на поверхности воды плавала пара желтых кувшинок и еще какие-то тонкие синие цветы, что осыпались с берега.
Фата Армеро опустила ступню вниз, спугнув крупного окуня - тот шмыгнул куда-то в камыши, подальше от прозрачной голубоватой воды и белого песка.
Мостки слегка задело тенью от проплывающего облака.
- Нет, правда, очень хорошо, - с облегчением сбросив плед, полукровка упала вниз и тут же вынырнула, оставляя в воде сизую дымку смывающейся крови, - ныряйте, моя фата. Вам понравится.
- Ну ещё бы не понравилось, - проворчала фата Шилат, в свою очередь тоже роняя себя в воду ярдах в двух от Варды. Второе в жизни – и намного более осознанное, чем первое - путешествие в Лес оставило какой-то неприятный осадок, и теперь пастораль, царившая вокруг, невольно вызывало в эльфе чувство настороженности, потому что точно так же на самом деле было чем-то иным, прикрытым иллюзией. Но теплая вода не переставала быть теплой водой, даже если она на самом деле была не летним озером, а бассейном, и она с облегчением вздохнула, ощущая жжение в ссадинах, и надолго ушла с головой, задержав дыхание, закрывая глаза и вместе с лесной грязью вымывая из головы все лесные мороки. Вопреки всем прогнозам, они вышли оттуда живыми, ещё и с победой – если так можно было назвать несколько ржавых бочек и тонну железного мусора – и впереди, конечно, было долгое переосмысление теорий, изучение и уйма неприятных открытий, но на сегодня череду опасных приключений можно если не приостановить, то хотя бы чем-то разнообразить.
Фатой Вардой, например. Не менее опасно, но выглядит не в пример более приятно.
Эльфа беззвучно вынырнула и перевернулась на спину, обращая лицо к ложному солнцу. Совсем близко пролетела крупная стрекоза, у неё были крошечные руки мериона и сморщенное лицо престарелого эльфа, до неприятного напоминавшее болдуиновское; глубоко вздохнув, Шилат в несколько размашистых гребков вернулась к мосткам, на которых уже, прижимая трепещущую невесомую скатерть к доскам, появились самые разнообразные яства – меню эльфы не уточнили, но невидимые повара, зная привычки высоких семейств, постарались им угодить, потому классические деликатесы эклектически перемешивались с современной популярностью. Сама фата Амарго всегда теряла аппетит, стоило потерять и душевное равновесие, но знала, что придется себя заставить для того, чтоб восстановить силы.
А вот Варде заставлять себя не нужно было, она буквально оказалась рядом с мостками, стоило появиться еде - тем в очередной раз подтверждая свою принадлежность к Армеро. Вынырнула, зацепилась за край доски и немедленно сунула нос в ближайшую тарелку, накрытую серебряным колпаком.
- Ох, Рогатый, - и закрыла обратно. К счастью, рядом стоял неизвестного происхождения паштет, вполне употребимый с поджаренным хлебом, и даже поганки в сливках, затейно украшенные мертвыми листьями. Их полагалось манерно употреблять вилочкой из микроскопической тарелки, но фата Армеро на мелочи не разменивалась.
- Проштите, - сказала она спустя несколько секунд, - нишего не ошталось... Знаете, почему я не люблю ходить в гости и на ужины? Я все пожираю. Это иногда прямо даже неловко.
- Я вас так понимаю, - меланхолично ответила Шилат, опустив подбородок на ладони, а ладони – на влажные доски. Щурясь, она глядела снизу вверх на фату Варду и лениво шевелила в воде ногами, чтоб оставаться на плаву. – Тоже иногда как приду к кому-то в гости и случайно сжираю хозяина. Порой бывает… неудобно… перед остальными гостями. Если косточка между зубами застрянет.
Эльфа немного подумала, подтянулась на руках и потянулась к одной из тёмных бутылок – заставить себя что-то съесть она так и не могла, и глядела на вторую высокородную с легкой завистью. Пробормотав несколько тайных слов, она ткнула в пробку пальцем, та незамедлительно растворилась, превращаясь в нечто чёрное и смоляное, и стекла в вино.
Алкоголь, в отличие от еды, лез в неё охотно.
- Как вам вообще… всё это, – полуутвердительно произнесла Шилат.
- Что всё? - с любопытством уточнила Варда, внутренне разрывающаяся между тем, чтобы поглазеть на фату Амарго в провокационной позе и как следует удовлетворить аппетит. Она алкоголя, как раз, не жаждала, но эффект от опиума уже отошел, а неформальное общение с высокородными всегда вызывало у полукровки желание... ну, скажем, немного расширить сознание. Иногда это заканчивалось почти армейскими дозами абсента, иногда - парой бокалов или затяжкой, но всегда помогало избавиться от ощущение собственной неуместности на этом празднике жизни, так что Варда, мягко отобрав у Шилат бутылку, разлила вино по выставленным на скатерть кубкам. Чеканное серебро, надо же, и явно альвхеймской работы, а это сразу указывало на то, что отель старый и почтенный, а посуда у них тех времен, когда еще не было эмбарго на поставки предметов роскоши от непосредственного противника.
- Охота? Отлично вышло. И продуктивно. Лес? Омерзительный. История с детишками? Всё более странно. Отель - чудо. Еда... мм... я еще не решила, - отыскав на столе стейк, фата Армеро потыкала его ножом, а потом попросту аристократически взяла двумя пальцами, - не. Пережарен. А то, что вы жрете хозяев, я всячески порицаю. Вы вообще видели, чем они в массе своей питаются? Фу, кокаиновые кости.

- Что, всего один? - фата Армеро разочарованно посмотрела почему-то внутрь своей бутылки и потянулась за остатками мяса, - Рогатый меня побери, старею. Должна извиниться.
Но, дисциплинированно возвращаясь к серьезной теме разговора, покачала головой.
- И - тем не менее - это случилось. Кто-то это сделал с вашими системами. Зачем-то. И устроил взрыв. И остался незамеченным. И может сделать это снова, тем более, что мы не знаем ни его целей, ни мотивов. Придется признать, что у вас уже три проблемы, верно? Предположим, одна из них больше моя, вторую... мы можем поделить пополам, знаете, не люблю, когда покушаются на моих родичей. Детей нужно допросить. Или как-то узнать, что происходит, а то мы все рассуждаем об этом, и до сих пор не имеем понятия, кто они, чего хотят, что из себя представляют, будто они не в вашей власти.
Что бы они ни делали, думала Варда, что бы они ни делали, их можно понять.
Многие наверняка видят во сне не то, как становятся женами высокородных или надсмотрщиками в цеху (такова, помнится, была голубая мечта всех мальчишек), а как высокородные и надсмотрщики умирают в корчах. И вполне возможно, что кто-то пришел и предложил им это, в обмен на обещание свободы - вероятно, лживое.
Наверняка лживое.
Но если нет выбора, станешь ли выбирать?
Окружающая пастораль вдруг показалась ей особенно неестественной, и тогда фата Армеро выпила снова. И еще, чтобы спокойно произнести:
- Вскройте головы паре-тройке, и кое-какое понимание у нас будет.
- Возможно. Возможно, что-то будет, - педантично поправила Варду Шилат, подтянулась на руках и села на мостки, подставив лицо иллюзорному солнцу. Вздохнула, шевельнув ступней – не менее иллюзорная рыбка кои испуганно отпрянула, ныряя в глубину озера; с самой эльфы мгновенно начало натекать ещё одно на доски.
- Если тот, кто выступил против нас, настолько могущественен, - пояснила она, разворачиваясь к собеседнице, - то он не может не предполагать, что рано или поздно дети выдадут себя, а значит, они знают ровно столько, сколько он решил позволить узнать нам. Нет, тут нужно крепко подумать перед тем, как действовать.
Она снова шевельнула ногой, со вздохом поджала её под себя и сказала:
- Я так устала, что в голову не приходит ничего путного. Давайте возьмем таймаут, возможно, это поможет мозгам немного прочиститься. И, раз мы уже в такой обстановке – я, пожалуй, знаю, что поможет вам искупить вашу вину! Приму ваши извинения в том случае, если нам принесут чистейшего масла, а вы дадите мне двадцать минут и всё свое тело. Работа руками позволяет мне сосредоточиться, а делать массаж самой себе несколько неудобно. Ну так как?
Варда сделала вид, что задумалась, сосредоточенно смешивая абсент с выставленным на скатерть полынным тоником.
- Не вижу причин отказываться, - сказала наконец, проглатывая вместе с коктейлем внезапно вставший в горле клубок глухой тоски, тоже неуместной здесь, как и сама она целиком. Появившуюся под рукой Шилат на мостках бутылочку миндального масла Варда приветствовала легким хлопком о доски:
- Интересно, нас слушают, или это реакция на ключевые слова? В другой момент я бы изучила местные печати... и персонал, - угрожающе добавила она в воздух, вполне готова вскрыть чью-нибудь голову просто потому что Охоты было недостаточно. Вместо этого полукровка без особенного энтузиазма покинула воду и взошла на берег, где с некоторым сомнением примяла ступней траву. Морок был очень качественный, в разнотравье попадалась полынь и жесткие листья осоки, но фата Армеро сочла, что хуже не будет, преспокойно устраиваясь на этом сомнительном массажном столе.
- ...однако, мне кажется, вам не понравится. Мой массажист, знаете, тролль - и в последний раз угрожал уволиться.

- А мне тяжело, - легко призналась фата Армеро, - магия и приказы лишают ситуацию всякой прелести, что толку притворяться, если знаешь, у кого власть, и она у тебя? Но да, быть сверху ничуть не хуже, просто чаще.
Бездумно водя пальцем по коже эльфы, под солнцем совершенно медовой, она ощущала охватившую ту досаду, и отчего-то это было особенно приятно.
- Но и здесь нужно тщательно выбирать. Думаю, вы меня понимаете, - Варда не могла перестать улыбаться, когда ее коготь замер под коленом, осторожно поглаживая выступающую черточку сухожилия, - а если выбрала, быть готовой к тому, что дело может обернуться вовсе не победой... опуститесь, моя фата, вам же сложно.
- Я люблю быть в напряжении, - так же клыкасто ухмыльнулась фата Амарго, - это добавляет особой прелести. Когда достойный противник всё никак не попадается, приходится довольствоваться хотя бы таким малым… Думаю, вы меня понимаете.
Вернув беззлобную то ли шпильку, то ли жест сочувствия, эльфа подалась чуть назад, снова взяв в руки пузатый флакон – в вязкой жидкости дробился солнечный свет, и падающие на живот капли казались почти янтарём. Шилат чуть сдвинула руку вперед, не без удовольствия созерцая то, как масло стекает по плавным изгибам, а потом опустила ладони, продолжая прикасаться предельно неощутимо.
- Зато тогда, когда наконец находится кто-нибудь, способный не только воплотить в жизнь все желания, но ещё и выжить после этого, радость вдвое сильнее, - резюмировала фата. – Не находите?
Варда снова неровно вздохнула: в этом тоже была особенная прелесть - не отключать восприятие и не отдаваться ощущениям, что было бы проще и приятнее всего.
- Не нахожу, - мрачно обронила она с обидой ребенка, обронившего мороженое на дороге, - не имела удовольствия испытать, по причине, которая вам известна. Но к вам меня влечет возможность оседлать дракона, и это не менее прекрасно, чем побывать в его власти.
...- И еще, - сказала Варда, садясь, - и еще что-то. Ваш запах? Знаете, когда морские твари чуют кровь раненых за мили, их влечет и тянет по следу, неважно, чья это кровь, даже если это такая же клыкастая тварь. Я чую вас. Не знаю, почему. Это как охота, и я совершенно уверена, что теперь знаю, почему мой родич наставил вам синяков - он тоже это чувствует.
В жанре откровенных разговоров она еще не выступала, но ей это слишком понравилось в прошлый раз, может, потому что фата Шилат на это реагировала - именно так, как нужно, с раздражением и, кажется, смущением.
А оно влекло сильнее крови.
- Я бы вас с ним разделила, и, может, не раз, - выдохнула Варда в бархатистое острое ухо. Она все еще почти не касалась высокородной, даже сейчас, только, прикусив чуть - вместо точки - опустилась обратно, насмешливо поглядывая сквозь ресницы.
Шилат действительно с досадой поморщилась, прикусывая губу, и взглянула на фату Армеро практически сердито: ну к чему снова напоминать ей о полукровке? Она по-прежнему тосковала, причем достаточно сильно как для того, чтоб уже начать тревожиться и считать эту тоску серьезной проблемой, и потому неожиданное предложение буквально выбило фату из колеи. Картинка, пришедшая вслед за этим предложением, выглядела настолько соблазнительно, что у эльфы невольно участилось дыхание, а кончики ушей потемнели, выдавая крайнюю степень смущения.
- Вы ужасны, - выдохнула она, - просто ужасны. А что, если я соглашусь?
Это зрелище произвело на фату Армеро настолько сильное впечатление, что она на секунду замерла, впившись взглядом в подтверждение своего успеха. И это даже не выглядело так, будто она что-нибудь про себя решает, потому что следующим движением она подмяла высокородную Шилат под себя на траве, забыв, что собиралась дождаться конца массажа за философскими беседами - вместо этого, умело обездвижив фату Амарго, для начала облизала одно пылающее ухо, а потом второе, уделяя каждому самое пристальное внимание, и время от времени покусывая, чтобы обострить ощущения.
- Тогда разделю, - ее саму будоражила эта неожиданная идея, ровно настолько, чтобы стиснуть эльфу сильнее и продолжить.
Шилат сама на себя сердилась за мгновение проявленной слабости – история повторялась, и она опять оказалась беззащитна перед силой Варды, снова-таки не желая ничего с этим сделать. Но разнообразие эльфам шло только на пользу – потому она решила в этот раз не быть покорной, и по-кошачьи извернулась, от души прикусывая высокородную фату за шею, тут же цепляясь в неё пальцами.
И сдавливая.
- Ну уж нет, - выдохнула она, хотя то, что делала с ней фата Армеро, было очень приятно, - теперь моя очередь. Вы же хотите узнать наконец, каково это? Вспомнить?
Ненадолго фата Армеро замерла, обдумывая перспективы, и они выглядели весьма соблазнительно, но...
- Не с вами, - рассмеялась она, перехватывая и выкручивая тонкое запястье, - не с вами, черная фата.
Не то, чтобы вы были чем-то плохи, говорила она, перекатываясь на землю и возвращая себе положение сверху - и это стало напоминать кошачью драку - совсем наоборот, и вы определенно сводите меня с ума, черная фата, но не желанием вам покоряться.
Не буду просить вас не сопротивляться, продолжайте.
Может быть, потом у вас будет шанс на реванш.
С чувством поцеловав Шилат между лопаток, Варда прижала ее к земле сильнее, перехватывая под локти и освобождая одну руку - ее прикосновение, в отличие от всего остального, было осторожным.
Изучающим.
Деловитым.
Она сосредоточенно проверяла реакции, прикасаясь к нежной коже, иногда когтями, иногда превращая поглаживания в почти болезненные щипки.
- Какие забавные оттенки черная кровь придает вашей коже, - восхищенно заметила фата Армеро, - и как вы мило темнеете в таких ситуациях... во всех местах.

- Ну что вы такое делаете, - с укором сказала Варда. Должного уровня укора не получилось из-за напрочь сбитого дыхания, и она в целом была вовсе не против того, чтобы фата Шилат продолжала, и вообще, но раз уж речь зашла об исследованиях…
- Знаете, - добавила она, - для таких, как вы, подчинение - это совсем не ошейник и плеть, может, потом, мы как-нибудь к этому подведем - если сами попросите, конечно. Однако, здесь нужно брать уровнем выше, поэтому сделайте милость, не дергайтесь пару минут. Очень удачно, что эта встреча состоялась.
Подготовка заняла, конечно, чуть больше, и Шилат для этого все же пришлось обездвижить, так Варда наставительно заметила, не убирая лезвие, что Амарго никогда не отличались терпением, и вероятно, фате понадобится тренировка. Когда она закончила, то уже довольно удобно расположила эльфу, облокотив на себя спиной. Медленно набухающая на порезах черная кровь успела вымазать и саму Варду, которая, казалось, не замечала этого и, дирижируя свободной рукой, подводила тонкие нити этой самой крови к водяному шару, висящему над озером.
Вторая рука у нее была очень занята.
- Вы, конечно, решите, что я снова собираюсь вас использовать.
Фата Армеро наклонилась, перекидывая через шею одну смуглую руку, чтобы было удобнее дотягиваться до груди - конечно, губами, и когда, напоследок прикусив темный сосок, она выпрямилась, то даже вздохнула:
- И я не стану возражать, потому что вам ведь нравится, когда вас используют. Прихотливо выбранные вами личности, конечно. Мне это льстит. Кроме того, вы с ума меня сводите, фата. Может, когда я закончу этот контур, и правда дам вам отыграться. Смотрите, сейчас я вас подключу - определенным образом, а потом запущу анализ данных. Будет больно. И не только.
Шилат сопротивлялась - настолько, настолько можно было, не нарушая задуманное Вардой, приняв правила этой странной игры, которая, несмотря на смутность перспектив и несколько терзающих ее вопросов, выходила чудо как хороша. И потому действительно сначала позволила себя обездвижить, а после и причинить боль:
- Это какое-то фамильное правило хорошего тона, - язвительно выдохнула она. Пришлось приложить определенные усилия, чтоб каждое из отрывистых слов звучало четко и внятно, но, в конце концов, эльфа была настоящей высокородной, и умела держать лицо в многих сложных ситуациях. Сейчас это был её максимум. – Вежливо предупредить о том, что сейчас будет больно.
Совершаемое руками фаты Армеро ее насколько дезориентировало – Шилат не сталкивалась с оккультистами настолько близко, и понятия не имела, нормально ли для них использовать такие построения при близости, но неуёмное эльфийское любопытство успешно задавливало любую осторожность, здравый смысл говорил о том, что фате убивать доброго партнёра не с руки, а тело – о том, что ему довольно давно не было настолько хорошо, и потому обязательно нужно продолжать. Варда очень точно отменила пропорцию между одним и другим, и смелость, с которой она смешивала болезненный ритуал и вполне земные удовольствия, заслуживала признания – решив, что мир достоин того, чтоб их услышать, последние несколько минут фата Амарго начисто игнорировала все наставления, и, если честно, часть действительно пропустила мимо ушей. Кое-какой смысл, конечно, от нее не ускользнул, но положение губ фаты Армеро волновало ее намного сильнее пространных рассуждений о собственной склонности к подчинению, так что даже уточняла она довольно рассеянным тоном, отвлекаясь и время от времени совершая паузы:
- Это ещё один ритуал, который вам поможет чего-либо добиться? Или все же – от любви к искусству, а, душа моя?
От этого “душа моя” Варда чуть не растаяла на месте, и потому сердито куснула Шилат за плечо, чтобы неповадно было.
- Конечно, поможет, но без любви к искусству… и вам, вероятно, я бы этим не занималась, - хмуро заметила она. Черные кровавые нити свернулись, захлестывая эльфу и окончательно обездвиживая.
- Теперь постарайтесь расслабиться, - мечтательно вздохнула фата Армеро, опускаясь между разведенных острых коленей. Она, может быть, слишком торопилась, но ей хотелось поскорее закончить магическую часть. А ее уже не отменить: дальше нити тянулись, врастали в нее саму, пронизывали насквозь, оставляя обжигающие следы и горсть углей на месте сердца. На внутренней стороне золотистого бедра билась тонкая вена, и для начала Варда поймала пульс губами, вдыхая острый запах соли и хвои, темных пустынных смол.