-… дядюшка, а как драконы вообще летают?
Подполковник Леванон сплюнул и промолчал, Эш не спеша докурил и вдавил окурок в песок. Девочка, прибившаяся к их полку во время прикрытия отступления пехоты с высоты Аш-Адили, была круглой сиротой, и только-только встала с госпитальной койки – полковой врач по прозвищу Торопыга, сдавшись перед своим предназначением, не смог оставить тяжело раненного, да еще и в голову, ребенка, пусть он был трижды муспельхеймцем. Впрочем, были сомнения – у девочки были пронзительно-ясные голубые глаза и слишком светлые для местных фейри кудряшки. «Квартеронка с времен прошлой войны», зубоскалили ушлые пилоты, охочие до женской ласки независимо от того, к какому бы народу эта самая женщина не принадлежала.
Впрочем, девчушку неосознанно сторонились – с ней возился только сам Торопыга, да ещё пара полукровок, из тех, кто был постарше.
Эша она называла «дядюшка» и таскалась хвостиком.
- Они же очень тяжелые? Прямо совсем-совсем из железа.
- Тяжелые. Совсем из железа, - тяжело уронил подполковник, и снова харкнул в песок. При прошлом боевом вылете ему пришлось катапультироваться – дракона они безвозвратно потеряли, подполковник отделался множественными ушибами и до сих пор плевался кровью. Торопыга поглядывал на него с тревогой, а Эш думал, что Леванона убьют не травмы, а отсутствие полётов. Пока замены его дракону подобрать не могли, и Леванон мрачно таскался по всему лагерю, постоянно поминал Рогатого и хирел день ото дня. Он даже взялся обучать девчонку вавилонскому наречью, и она уже худо-бедно разговаривала на понятном полукровкам языке, и даже считала до десяти.
- Но когда они поднимаются в воздух, - взгляд подполковника затуманился, он поднял руки, забыв о том, что одна из них в гипсе, и задрал голову к небу, - происходит настоящая магия, малышка. Он становился лёгким, как пёрышко, как крылышко пустынной феи, он поёт, становясь на крыло, и его душа становится сильнее железа. Поэтому он летит, ясно?
Эшу показалось, что его глаза слезятся, но Леванон быстро отвернулся, потрепав девчонку по лохматому затылку.
- Пойдем, попробуем собрать игрушечного дракона из какого-нибудь хлама, я когда-то в детстве запускал таких…

Среди грозовых вихрей и переполненных влагой облаков даже тяжелые «Балоры» казались игрушечными. Ветер трепал крылья, пытаясь изломать их, будто те сделаны из промасленной бумаги, но машины плевать хотели на стихию, искусно лавируя между потоками более холодного и более теплого воздуха. Кетев презрительно молчал – после пылевых бурь жаркого юга, к которым он привык за года службы, холодные грозы севера ему были нипочем, и ни один порыв ветра не мог сбить его с курса хотя бы на половину градуса. Только раз его презрение поменяло окраску, а мурлыканье на мгновение прервалось – когда они спустились чуть ниже, и хлынувший ливень полностью залил драконью оптику. Примерно одну секунду пилот с драконом шли по приборам, пока переключались режимы, и после этого Эш видел мир в чёрно-зеленом спектре – так было надёжнее.
Перейдя на низкий эшалон, они вдвоем скользили в пелене дождя, захватывая мелкие с такой высоты цели – ближе, ещё ближе… вот так.
Альвский патруль, растянувшийся над кромкой леса, на базу вернуться уже не сможет.
- Это сто одиннадцатый. Звено, огонь, - спокойно отдает команду Ясень, потом хмурится. Отчеты от наземной системы наведения ему сегодня не нравятся, и тут бы связаться с штабом, пусть проверят – но, в конце концов, это ноябрь и Лес, и можно ожидать даже того, что тёмные шипастые деревья, проскальзывающие под брюхами драконов, скоро заговорят сами, подобрав нужную частоту, и примутся обзывать и пилотов, и самих драконов.
Кетев глухо молчит, только чуть вздрагивает – в то мгновение, когда брюхо дракона становится легче, а из-под крыльев уходит первая летучая смерть; полукровка в мгновение, когда ракета «воздух»-«воздух» достигает своей цели, тоже чувствует острый, почти физический экстаз. Дракон переворачивается через крыло и уходит выше, в тучи, наращивая скорость; Эш вдыхает скромную первую порцию чистого кислорода.
На драконьих частотах прокатывается волна осязаемого удовольствия:
«Так их, пидрил волосатых»…
«Отдавили птичке лапу!»
«Давайте ещё, что там? Кому хвосты накрутить!?»
Судя по радару, ни одна из сбитых «птичек» не остается в воздухе, все падают вниз, в безжизненную глубину леса; на частоте, по которой передают уточнения из ДРЛО, снова прорывается какой-то шум, похожий на вопль.
- Это триста второй, - неожиданно четко прерывает непонятный шум пилот самого крайнего справа дракона, - кажется, они подняли истребители.
- Отлично, триста второй, - отзывается Эш, - эй, потанцуем, парни. Рассредоточиться!
И срывает своего дракона в свечу, взмывая почти вертикально вверх.